Динамика клинического состояния и качества жизни пациенток с инволютивными изменениями кожи лица, страдающих метаболическим синдромом, при курсовом применении лечебных физических факторов

Полный текст

ОБОСНОВАНИЕ

Старение ― гетерогенный, постепенно прогрессирующий в соответствии с хронологическим возрастом человека процесс, выраженность которого во многом определяется генетическими и экологическими факторами [1, 2]. Процесс старения происходит в различных органах с разной скоростью, однако кожа лица человека представляет собой наиболее чувствительную к инволютивным изменениям зону, имеющую для человека большое косметическое значение. Появление таких клинических признаков старения кожи лица, как морщины, пигментация, атрофия, сосудистые изменения, потеря эластичности и нарушение тургора, может иметь пагубные психоэмоциональные и социальные последствия, поскольку старение лица меняет самовосприятие и восприятие человека другими людьми [3, 4].

Установлено, что старение кожи происходит посредством внутренних и внешних процессов, при этом внутреннее старение происходит вследствие снижения пролиферации клеток, включая кератиноциты, фибробласты и меланоциты (так называемое клеточное старение) [5, 6]. Во время таких процессов происходит дегенерация компонентов волокнистого внеклеточного матрикса, таких как эластин, фибриллин и коллаген, а также снижение васкуляризации. Коллагеновые фибриллы становятся дезорганизованными, фрагментированными, их количество и диаметр уменьшаются. Внешнее старение обусловлено в первую очередь воздействием ультрафиолетового излучения, которое ухудшает процесс дифференцировки эпидермальных кератиноцитов и способствует накоплению аномальной эластичной ткани в дерме [7, 8].

Вместе с тем наличие сопутствующих хронических неинфекционных заболеваний, вероятность и выраженность которых существенно увеличиваются с возрастом пациентов, способствует усилению внешних проявлений инволютивных процессов [9]. В полной мере это относится к метаболическому синдрому, взаимосвязь которого с инволютивными изменениями кожи и мягких тканей лица подтверждается системными механизмами коморбидности, определяющими взаимный аддитивный характер влияний [10, 11]. К настоящему времени доказано участие в синтропии старения кожи и метаболического синдрома таких системных патологических процессов, как оксидативный стресс, нарушение микроциркуляции, митохондриальная дисфункция, активация провоспалительного цитокинового механизма, нарушение генетической и эпигенетической регуляции [12–18].

На сегодняшний день косметическая медицина располагает достаточно богатым арсеналом средств и методов, используемых для восстановления инволютивных изменений кожи. Речь идёт о применении косметических продуктов с терапевтическим действием (космецевтики), гормональной заместительной терапии, клеточных технологий, методов пластической хирургии [9, 19]. Однако использование аппаратной физиотерапии, построенной на курсовом применении лечебных физических факторов, занимает доминирующее положение при проведении антивозрастной терапии на протяжении последних двух десятилетий [20, 21]. Считаются доказанными эффективность и безопасность применения лазерных технологий, импульсного света, сфокусированной ультразвуковой терапии, радиочастотных воздействий, электромиостимуляции, парафиновых аппликаций, электрофореза с лидазой и др. [9, 22–25].

В условиях коморбидности инволютивных изменений кожи и хронических неинфекционных заболеваний, в частности метаболического синдрома, перспективным направлением коррекции выступает комплексный подход, ориентированный на использование системотропных физиотерапевтических воздействий в комбинации с местным применением лечебных физических факторов [11].

Цель исследования ― оценка клинической эффективности комплексного применения транскраниальной магнитотерапии, оксигенобаротерапии и лазерофореза гиалуроновой кислоты для коррекции инволютивных изменений кожи у пациентов, страдающих метаболическим синдромом.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Дизайн исследования

Проспективное контролируемое сравнительное рандомизированное.

Критерии соответствия

Критерии включения: возраст пациентов от 40 до 55 лет; I–III фототип кожи в соответствии с классификацией Фитцпатрика; наличие инволютивных изменений кожи; наличие у пациенток метаболического синдрома [26]; информированное согласие на участие в исследовании.

Критерии невключения: беременность или период лактации; наличие сопутствующих тяжёлых соматических и инфекционных заболеваний в стадии декомпенсации; психические заболевания и поражения центральной нервной системы; проведение коррекции инволютивных изменений кожи менее чем за 6 месяцев до начала исследования; участие пациента в другом исследовании; непереносимость воздействия физиотерапевтических факторов (транскраниальной магнитотерапии, оксигенобаротерапии, лазерофореза гиалуроновой кислоты); несогласие пациента на участие в исследовании.

Критерии исключения: серьёзное отклонение от протокола исследования; участие в других клинических испытаниях; появление побочных эффектов в процессе исследования.

Условия проведения

Исследование выполнено на базе Клиники экспертной косметологии и эстетической медицины «Лав Клиник» (Москва).

Продолжительность исследования

Исследование выполнено в период с февраля 2023 по март 2024 года.

Описание медицинского вмешательства

Методом простой фиксированной рандомизации все пациентки (n=120) были разделены на 4 равноценные группы по 30 человек в каждой.

Первая группа (контрольная) получала только лазерофорез гиалуроновой кислоты, для чего на кожу наносился специальный гель, содержащий 1,5% гиалуронат натрия с молекулярной массой 250–750 кДа. Затем на данный участок кожи воздействовали непрерывным инфракрасным низкоинтенсивным лазерным излучением с помощью аппарата лазерной и лазерно-вакуумной терапии «ЛАЗМИК» (излучающая головка КЛО-780-90, длина волны 780–785 нм, средняя мощность 40–50 мВт, до 1 минуты на одну зону, общее время всей процедуры 15 минут). Курс включал 10 процедур, проводимых через день [27].

Пациенткам второй группы (группа сравнения 1) проводили курс транскраниальной магнитотерапии с помощью аппарата «Амо-Атос» с приставкой «Оголовье». Процедуры отпускались в положении сидя при начальной частоте переменного магнитного поля 1 Гц, напряжённости поля 10–30 мТл, продолжительностью 7 минут. Затем постепенно увеличивали частоту и продолжительность процедуры до 10 Гц и 12 минут соответственно, что позволяло добиться проявления максимального терапевтического эффекта и исключить индивидуальную непереносимость. Курс транскраниальной магнитотерапии включал 10 ежедневных процедур.

В третьей группе (группа сравнения 2) пациентки получали курс гипербарической оксигенации (оксигенобаротерапия), для чего использовали одноместную барокамеру «Ока-МТ» в режиме 2 Атм в течение 1 часа. Процедуры назначались 1 раз в день, курс лечения составлял 10 процедур [28].

Пациентки четвёртой группы (основная группа) получали курсовое комплексное лечение, включающее лазерофорез гиалуроновой кислоты, транскраниальную магнитотерапию и оксигенобаротерапию. Курс оксигенобаротерапии проводили через 2 часа после транскраниальной магнитотерапии.

Методы регистрации исходов

Результаты проводимой терапии оценивали по динамике выраженности основных клинических признаков возрастных изменений кожи (ксероз, цвет, пигментация, тургор, эластичность, мимические и гравитационные морщины), используя визуально-аналоговую шкалу (ВАШ) с балльной оценкой от 1 до 10. Для оценки морфофункциональных характеристик кожи всем пациенткам были выполнены эласто-, тева- и корнеометрия [29–31]. Исследование эластичности кожи проводили с помощью аппарата Cutometr MPA 580 (Courage&Khazaka, Германия). Для оценки трансэпидермальной потери воды использовали аппарат Tewameter TM300 (Courage&Khazaka, Германия). Определение уровня гидратации рогового слоя эпидермиса (корнеометрия) осуществляли с помощью аппарата Corneometer Soft Plus (Callegary, Италия). Морфологические параметры кожи (толщина эпидермиса, толщина дермы, микрорельеф кожи, акустическая плотность дермы) определяли ультразвуковым методом на аппарате DUB Skinscanner (TPM, Германия).

Дополнительно для оценки клинической эффективности при проведении различных схем терапии инволютивных изменений кожи использовали глобальную шкалу эстетического улучшения (Global Aesthetic Improvement Scale, GAIS) [32, 33]. Оценку качества жизни пациенток проводили с помощью дерматологического индекса качества жизни (Dermatology life Quality Index, DLQI) [34].

Все оцениваемые показатели у пациенток с инволютивными изменениями кожи оценивали дважды: до начала терапии и по её окончании.

Этическое утверждение

Исследование проводилось в соответствии с принципами Хельсинкской декларации Всемирной ассоциации «Этические принципы проведения научных медицинских исследований с участием человека» с поправками 2000 года и Правилами клинической практики в Российской Федерации, утверждёнными Приказом Минздрава России от 19.06.2003 № 266, с письменного информированного согласия всех участников исследования в соответствии с требованиями локального этического комитета.

Статистический анализ

Статистическую обработку первичных данных проводили с помощью методов параметрической (критерий Стьюдента) и непараметрической (ранговая корреляция Спирмена) статистики на программном комплексе Statistica v. 12.0 (Statsoft, США).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Объекты (участники) исследования

В исследовании приняли участие 120 пациенток с инволютивными изменениями кожи, ассоциированными с метаболическим синдромом; средний возраст больных составил 47,1±0,18 года. Для оценки влияния коморбидной патологии (метаболического синдрома) на выраженность инволютивных изменений кожи в исследование были включены 30 пациенток с признаками старения кожи, но без метаболического синдрома.

Основные результаты исследования

На начальном этапе выполнено сравнительное исследование клинического состояния, качества жизни и морфофункциональных показателей кожи у пациенток с метаболическим синдромом и без него. Согласно представленным данным (табл. 1 и 2), наличие коморбидной патологии в виде метаболического синдрома сопровождается более высокой субъективной оценкой основных клинических проявлений старения кожи лица. Достоверное превышение значений ВАШ по выделенным клиническим признакам сенильных изменений кожи в группе с метаболическим синдромом составило от 94,9% (мимические морщины) до 241,5% (пигментация кожи), при этом суммарный параметр оценок ВАШ в группе с коморбидностью был на 148,6% (p <0,05) выше, чем аналогичный показатель в группе пациенток без метаболического синдрома.

 

Таблица 1. Влияние метаболического синдрома на клинические признаки старения кожи

Table 1. Influence of metabolic syndrome on clinical signs of skin ageing

Показатель	Пациенты
	без метаболического синдрома (n=30)	с метаболическим синдромом (n=120)
Шкала ВАШ, балл
Ксероз	3,75±0,19	8,25±0,14*#
Изменение цвета и тона кожи	2,09±0,12	6,38±0,11*#
Пигментация	1,47±0,10	5,02±0,09*#
Снижение тургора	3,31±0,18	8,44±0,14*#
Снижение эластичности	2,26±0,14	7,59±0,15*#
Мимические морщины	4,15±0,21	8,81±0,20*#
Гравитационные морщины	3,93±0,19	7,66±0,14*#
Σ ВАШ (по 7 показателям)	21,0±0,94	52,2±0,93*#
DLQI, балл	21,5±0,09	29,4±0,31*#

Примечание. Достоверность различия по критериям Стьюдента (*) и Манна–Уитни (^#).

Note. Significance of difference by Student’s criterion (*) and Mann–Whitney (^#).

 

Таблица 2. Влияние метаболического синдрома на морфофункциональные параметры кожи

Table 2. Effect of metabolic syndrome on skin morphofunctional parameters

Показатель	Пациенты
	без метаболического синдрома (n=30)	с метаболическим синдромом (n=120)
Интегральный показатель эластометрии кожи, усл. ед.	0,59±0,008	0,50±0,011*#
Трансэпидермальная потеря воды, г/м2×ч	16,9±0,18	28,4±0,13*#
Содержание воды в роговом слое эпидермиса, %	43,5±0,32	35,4±0,21*#
Толщина эпидермиса, мкм	76,3±0,27	75,9±0,35
Толщина дермы, мкм	1315±9,8	1396±15,0*#
Микрорельеф кожи, мкм	13,5±0,03	13,9±0,06
Акустическая плотность дермы, усл. акад. ед.	8,68±0,09	8,07±0,08*

Примечание. Достоверность различия по критериям Стьюдента (*) и Манна–Уитни (^#).

Note. Significance of difference by Student’s criterion (*) and Mann–Whitney (^#).

 

Выраженные различия в оценке клинических проявлений старения кожи отразились и на уровне качества жизни, оцениваемого с помощью DLQI. Установлено, что синтропия инволютивных изменений кожи лица при наличии метаболического синдрома снижает качество жизни пациенток на 36,7% (p <0,05) по сравнению с пациентками без метаболического синдрома.

Сравнительный анализ объективных параметров кожи лица показал, что коморбидность хроностарения с метаболическим синдромом вызывает достоверные изменения показателей, отражающих морфофункциональные характеристики кожи. В частности, в группе с метаболическим синдромом зафиксировано достоверное повышение показателя теваметрии ― трансэпидермальной потери влаги на 68% (p <0,05), что послужило причиной снижения параметра корнеометрии на 18,6% (p <0,05). Важным качественным параметром кожи является её эластичность. Наличие метаболического синдрома у пациентов с признаками старения кожи лица снижало интегральный показатель эластометрии кожи на 15,3%. Дополнительно выявлено снижение толщины дермы и её акустической плотности в этой группе пациенток по сравнению пациентками, не страдающими метаболическим синдромом.

На втором этапе исследования выполнена оценка динамики параметров, характеризующих клиническое состояние пациентов с инволютивными изменениями кожи в сочетании с метаболическим синдромом, при проведении различных схем коррекции (табл. 3, 4). Следует отметить, что во всех группах выявлена достоверная положительная динамика клинических признаков хроностарения кожи, однако выраженность этих изменений во многом определялась выбором корригирующего воздействия. При сравнении групп 1–3, в которых была проведена курсовая монофакторная терапия, необходимо отметить контрольную группу с использованием лазерофореза гиалуроновой кислоты. Снижение субъективной балльной оценки основных клинических проявлений сенильных изменений кожи в этой группе составило 18,8–56,2% (p <0,05). Суммарный балл ВАШ снизился на 39,8% (p <0,05). Субъективная оценка общего эстетического улучшения по шкале GAIS составила 2,48 балла, что соответствует промежуточному положению между умеренным и значительным улучшением. Значительно (на 61,7%) возрос уровень качества жизни пациенток в этой группе. В группах транскраниальной магнитотерапии и оксигенобаротерапии изменения субъективных параметров носило примерно равный характер с некоторым преимуществом в группе с курсовым применением оксигенобаротерапии, что особенно проявилось в динамике показателей, отражающих изменения цвета и тона кожи и гравитационных морщин (на 9,7% и 12,9% ниже, чем в группе транскраниальной магнитотерапии). Изменение DLQI в этих группах было менее выраженным, чем в контрольной группе, однако также носило достоверный характер. В группе транскраниальной магнитотерапии улучшение качества жизни составило 28,5% (p <0,05), а в группе оксигенобаротерапии ― 37,1% (p <0,05). Средний балл по шкале GAIS в этих группах составил 2,09 и 2,26 соответственно, что указывает на достижение умеренного улучшения. Наилучшие результаты зафиксированы в основной группе с комплексным использованием лазерофореза гиалуроновой кислоты, транскраниальной магнитотерапии и оксигенобаротерапии. Регресс клинических проявлений хроностарения кожи составил 25,2–60,1% (p <0,05), что достоверно превышало результаты контрольной группы в среднем на 11,2%. Уровень качества жизни пациенток основной группы достоверно вырос на 70,5% (p <0,05), превышая параметр контрольной группы на 24,7%. Средний показатель эстетического улучшения по шкале GAIS в этой группе составил 2,82, что соответствует значительному уровню.

 

Таблица 3. Динамика параметров, характеризующих клинические проявления инволюции кожи лица у пациентов с метаболическим синдромом при разных схемах коррекции

Table 3. Dynamics of parameters characterising clinical manifestations of facial skin involution in patients with metabolic syndrome under different correction schemes

Показатель	Группа 1 (контроль)	Группа 2 (ТМТ)	Группа 3 (ГБО)	Группа 4 (ТМТ+ГБО)
Шкала ВАШ, балл
Ксероз	8,43±0,29 4,99±0,17*	7,94±0,24 7,28±0,20*1	8,30±0,31 7,26±0,23*1	8,34±0,32 4,03±0,14*1,2,3
Изменения цвета и тона кожи	6,45±0,24 3,61±0,15*	6,27±0,19 5,98±0,161	6,40±0,22 5,48±0,18*1	6,38±0,21 3,12±0,10*2,3
Пигментация	4,95±0,18 4,02±0,16*	5,13±0,20 4,73±0,161	5,07±0,18 4,65±0,151	4,93±0,16 3,69±0,13*2,3
Снижение тургора	8,50±0,32 6,33±0,24*	8,41±0,29 7,29±0,22*1	8,39±0,25 6,80±0,19	8,46±0,26 5,70±0,15*1,2,3
Снижение эластичности	7,68±0,30 4,77±0,19*	7,54±0,29 6,84±0,241	7,50±0,28 6,54±0,18*1	7,63±0,31 4,22±0,18*2,3
Мимические морщины	8,92±0,43 3,91±0,15*	8,77±0,39 8,05±0,331	8,85±0,41 6,98±0,33*1,2	8,70±0,38 3,40±0,15*1,2,3
Гравитационные морщины	7,59±0,27 4,17±0,19*	7,67±0,28 7,19±0,261	7,60±0,25 6,67±0,21*1	7,78±0,31 4,04±0,16*2,3
Σ ВАШ (по семи показателям)	52,8±1,83 31,8±1,25*	51,7±1,71 47,4±1,48*1	52,1±1,90 44,4±1,83*1	52,2±2,05 28,2±0,93*1,2,3
DLQI, балл	30,3±0,69 11,6±0,20*	29,1±0,58 20,8±0,47*1	28,6±0,52 18,0±0,43*1,2	29,6±0,63 8,73±0,17*1,2,3
GAIS, балл	2,48±0,09	2,09±0,081	2,26±0,071	2,80±0,091,2,3

Примечание. В каждой клетке таблицы верхние значения соответствуют показателям до лечения, нижние ― после лечения. Надстрочные индексы обозначают достоверность динамики показателя по критерию Стьюдента (*), надстрочные цифры указывают на достоверность различия с соответствующей группой. ТМТ ― транскраниальная магнитотерапия; ГБО ― гипербарическая оксигенация.

Note. In each cell of the table, upper values correspond to pre-treatment values, lower values ― to post-treatment values. Superscript indices indicate the reliability of the index dynamics according to Student’s criterion (*), superscript figures indicate the reliability of the difference with the corresponding group. ТМТ ― transcranial magnetic therapy; ГБО ― hyperbaric oxygenation.

 

Таблица 4. Динамика морфофункциональных параметров кожи лица у пациентов с метаболическим синдромом при разных схемах коррекции

Table 4. Dynamics of morphofunctional parameters of facial skin in patients with metabolic syndrome under different correction schemes

Показатель	Группа 1 (контроль)	Группа 2 (ТМТ)	Группа 3 (ГБО)	Группа 4 (ТМТ+ГБО)
Интегральный показатель эластометрии кожи, усл. ед.	0,52±0,02 0,58±0,03	0,44±0,01 0,46±0,01	0,56±0,03 0,58±0,04	0,48±0,02 0,58±0,04*
Трансэпидермальная потеря влаги, г/м2×ч	28,0±0,21 19,5±0,17*	28,9±0,24 23,6±0,21*1	27,6±0,20 20,8±0,15*1,2	29,1±0,25 17,6±0,14*1,2,3
Содержание воды в роговом слое эпидермиса, %	36,8±0,41 40,2±0,46*	34,0±0,35 35,8±0,42*1	35,9±0,38 36,7±0,401	34,9±0,37 42,8±0,50*1,2,3
Толщина эпидермиса, мкм	74,9±0,58 75,2±0,60	76,1±0,70 76,7±0,72	75,5±0,66 76,1±0,69	77,1±0,84 78,5±0,871
Толщина дермы, мкм	1380±29,5 1307±26,2	1416±32,8 1395±29,0	1402±30,4 1377±24,9	1385±28,2 1263±22,4*2,3
Микрорельеф кожи, мкм	13,6±0,09 13,2±0,07*	14,0±0,11 13,8±0,09	14,3±0,12 13,7±0,08*1	13,7±0,09 13,0±0,07*2,3
Акустическая плотность дермы, усл. акад. ед.	8,15±0,18 8,62±0,21	8,10±0,17 8,33±0,18	7,93±0,14 8,42±0,17*	8,11±0,16 8,70±0,23*

Примечание. В каждой клетке таблицы верхние значения соответствуют показателям до лечения, нижние ― после лечения. Надстрочные индексы обозначают достоверность динамики показателя по критерию Стьюдента (*), надстрочные цифры указывают на достоверность различия с соответствующей группой. ТМТ ― транскраниальная магнитотерапия; ГБО ― гипербарическая оксигенация.

Note. In each cell of the table, upper values correspond to pre-treatment values, lower values ― to post-treatment values. Superscript indices indicate the reliability of the index dynamics according to Student’s criterion (*), superscript figures indicate the reliability of the difference with the corresponding group. ТМТ ― transcranial magnetic therapy; ГБО ― hyperbaric oxygenation.

 

Динамика объективных показателей кожи, отражающих её морфофункциональное состояние, во многом соответствовала результатам балльной оценки клинических признаков хроностарения по ВАШ (см. табл. 4). Установлено, что применение лазерофореза гиалуроновой кислоты в контрольной группе достоверно снижало значение трансэпидермальной потери влаги на 30,4% (p <0,05), что повлекло за собой увеличение содержания воды в роговом слое эпидермиса на 9,2% (p <0,05). Эластичность кожи в этой группе достоверно возросла на 11,5% (p <0,05). Достоверная позитивная динамика была отмечена по показателю микрорельефа кожи. Курсовое использование транскраниальной магнитотерапии сопровождалось достоверными изменениями трансэпидермальной потери влаги (-18,3%; p <0,05) и уровнем влагосодержания в роговом слое эпидермиса (+5,3%, p <0,05). В группе оксигенобаротерапии достоверная динамика зафиксирована в отношении показателей трансэпидермальной потери влаги (-24,6%; p <0,05), микрорельефа кожи (-4,2%; p <0,05) и акустической плотности дермы (+6,2%, p <0,05). Изменения морфологических паттернов кожи, включая толщину дермы и эпидермиса, в группах 1–3 носили характер тенденции, направленной на нормализацию показателей. Максимальный корригирующий эффект был выявлен в основной группе: изменения всех анализируемых параметров морфофункционального состояния кожи, находящихся в диапазоне 5,1–39,5% (p <0,05), носили достоверный характер, превосходя уровень контрольной группы в точке после лечения.

ОБСУЖДЕНИЕ

Полученные результаты убедительно свидетельствуют о том, что развитие хроностарения кожи в условиях коморбидности с метаболическим синдромом характеризуется большей субъективной выраженностью клинических проявлений. Так, в группе пациенток с метаболическим синдромом интегральная оценка симптомов сенильных изменений кожи по ВАШ была в 1,5 раза выше, чем в группе без метаболического синдрома. Превалирование субъективных оценок клинических проявлений хроностарения кожи было объективизировано результатами эласто-, тева- и корнеометрии, согласно которым наличие метаболического синдрома сопровождалось выраженным снижением уровня влагосодержания в эпидермальном слое кожи, усилением трансэпидермальной потери жидкости, снижением эластичности и акустической плотности дермы. Среди системных механизмов аддитивного взаимодействия хроностарения и метаболического синдрома в условиях синтропии ряд авторов выделяют хроническое воспаление, поддерживаемое повышенным уровнем провоспалительных цитокинов, которые усиливают активность синтеза фибробластов, индуцируют клеточное ремоделирование и растворение внеклеточного матрикса и коллагеновых волокон, что на тканевом уровне проявляется структурными и механическими изменениями дермы в виде уменьшения толщины, нарушения синтеза коллагена и потери эластичности соединительной ткани [35, 36].

С системным цитокиновым механизмом воспаления тесно связано развитие хронического оксидативного стресса с нарушением окислительного баланса, накоплением продуктов перекисного окисления липидов и их токсическим влиянием на клетки кожи [37]. Применительно к метаболическому синдрому оксидативный стресс характеризуется избыточным накоплением конечных продуктов гликирования и гликозаминогликанов, а также нарушением синтеза коллагена и эластина [38]. Гликирование коллагеновых и жёлтых волокон сопровождается нарушением их функции, дегенерацией и снижением эластичности кожи [39].

Экспрессия активных форм кислорода и развитие оксидативного стресса выступает патофизиологической основой для развития митохондриальной дисфункции в коже [40]. На уровне кератиноцитов митохондриальная дисфункция приводит к метаболическому переключению окислительного фосфорилирования на анаэробный гликолиз [41]. Отчётливый гликолитический фенотип наблюдается и в фибробластах кожи пожилого человека [42]. По мнению J.F. Passos и соавт. [43], митохондриальная дисфункция, возникающая в эпидермисе, проявляется снижением активности комплекса II (сукцинатоксидазы) и коррелирует с повышенным старением дермы. Изменение энергетического метаболизма митохондрий влияет на клеточный гомеостаз, приводя к усилению апоптоза [44]. На молекулярном уровне для состарившейся кожи митохондриальная дисфункция ассоциируется с делецией митохондриальной ДНК, дефицитом репарации ядерной ДНК, высоким уровнем активных форм кислорода и окислительным стрессом в дермальном и эпидермальном слоях [45].

Метаболический синдром снижает экспрессию факторов роста и хемокинов в кератиноцитах, в частности фактор стволовых клеток (stem cell factor, SCF), что замедляет течение процессов обновления эпидермиса [46].

Биомаркером старения кожи выступает паттерн тканевой перфузии, который в условиях метаболического синдрома усиливает своё индикаторное значение, проявляясь снижением плотности капиллярных сосудов и нарушением функции микроциркуляторно-тканевой системы дермы [47, 48]. Наблюдаемое при хроностарении кожи нарушение реактивности микрососудов связано с дефицитом эндотелиальной доступности оксида азота и зависимой от синтазы оксида азота вазодилатацией артериол [49]. К числу морфологических изменений микрососудистого русла кожи при хроностарении относится повышенная жёсткость артериол. Наличие метаболического синдрома сопровождается усилением возрастных изменений артериол, проявляющихся накоплением в стенке микрососудов гиалиновых веществ (белки плазмы, включая С3; липопротеины, межклеточная соединительная ткань и др.) [50]. Неблагоприятным фактором, определяющим ускоренное старение кожи, выступает эндотелиальная дисфункция, которая, как показали результаты исследования Д.Б. Кульчицкой с соавт. [51], присутствует при всех морфотипах кожи, и её коррекция определяет выраженность клинического эффекта.

Проведённый сравнительный анализ выраженности корригирующего эффекта в отношении рассматриваемых клинических параметров хроностарения кожи в группах с монофакторным воздействием показал, что наибольшая терапевтическая активность была выявлена при курсовом проведении лазерофореза гиалуроновой кислоты. Гиалуроновая кислота является основной молекулой, участвующей в увлажнении кожи [52]. Представляя собой гигроскопичную молекулу, гиалуроновая кислота способна связываться с водой в 1000 раз больше своего объёма, что обеспечивает увлажнение рогового слоя эпидермиса и дермы [53]. Несмотря на свою простую структуру, гиалуроновая кислота выполняет множество биологических функций, взаимодействуя с определёнными связывающими белками (гиаладеринами) и поверхностными рецепторами. Гиалуроновая кислота связывается с молекулами внеклеточного матрикса и рецепторами клеточной поверхности, регулируя тем самым поведение клеток посредством контроля макро- и микроокружения ткани [54]. Описаны три основных класса рецепторов клеточной поверхности, с которыми взаимодействует гиалуроновая кислота [52, 53]:

• мембранный гликопротеин (CD44): связываясь с CD44, гиалуроновая кислота регулирует клеточную адгезию, миграцию, активацию и возвращение лимфоцитов на место, а также пролиферацию кератиноцитов в ответ на воздействие раздражителей;
• рецептор опосредованной гиалуронатом подвижности (RHAMM): взаимодействие гиалуроновой кислоты с RHAMM контролирует рост и миграцию клеток посредством сложной сети событий передачи сигналов и взаимодействий с цитоскелетом;
• молекула межклеточной адгезии 1 (ICAM-1), выступающая метаболическим рецептором гиалуроновой кислоты на поверхности клеток. ICAM-1 отвечает за выведение гиалуроновой кислоты из внеклеточной жидкости и крови организма, а также участвует в регуляции процессов воспаления.

Лазерофорез является эффективным механизмом повышения транскутанного введения биологически активного вещества, в 1,5–2 раза превышающим возможности электрофореза [55, 56]. Однако низкоинтенсивное лазерное излучение обладает и самостоятельным терапевтическим потенциалом, направленным на коррекцию процессов хроностарения кожи. Накопленные к настоящему времени экспериментальные и клинические данные убедительно свидетельствуют, что курсовое применение низкоинтенсивного лазерного излучения улучшает микроциркуляцию в дерме, способствует повышенному насыщению кожи О₂ и его эффективному потреблению в цепи биологического окисления [27, 57].

Заслуживает внимания возросшая эффективность комплексного применения лазерофореза гиалуроновой кислоты, транскраниальной магнитотерапии и оксигенобаротерапии в основной группе (группа 4). В данном случае имеет место синергический тип взаимодействия физиофакторов, который, согласно В.С. Улащику [58], реализуется при использовании лечебных физических факторов с различной модальностью и точками приложения их биологической активности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, результаты выполненного исследования убедительно доказывают аддитивный характер взаимодействия хроностарения кожи и метаболического синдрома в условиях коморбидности. В основе выявленной синтропии лежат системные механизмы, связанные с оксидативным стрессом, экспрессией провоспалительных цитокинов, митохондриальной дисфункцией и нарушением микроциркуляторной перфузии в дерме. Курсовое использование лазерофореза гиалуроновой кислоты вызывает выраженный регресс субъективных клинических проявлений и объективных параметров у пациентов с инволютивными изменениями кожи. Комплексный подход, предусматривающий дополнительное применение системотропных факторов (транскраниальная магнитотерапия и оксигенобаротерапия), сопровождается значимым приростом клинической эффективности за счёт патогенетического влияния на развитие метаболического синдрома. Синергетический тип взаимодействия лечебных физических факторов (лазерофорез гиалуроновой кислоты, транскраниальная магнитотерапия и оксигенобаротерапия) при комплексном использовании определяется различной модальностью, точками приложения и механизмами реализации их биологического потенциала.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при подготовке статьи.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Вклад авторов. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией). Наибольший вклад распределён следующим образом: А.А. Михайлова ― концепция и дизайн исследования, одобрение окончательного варианта рукописи; А.А. Данилов ― анализ литературных источников, сбор и статистическая обработка материала; В.К. Фролков, С.Н. Нагорнев ― анализ и интерпретация данных, написание, научная редакция статьи.

ADDITIONAL INFORMATION

Funding source. This work was not supported by any external sources of funding.

Competing interests. The author declare that she has no competing interests.

Author's contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work. A.A. Mikhailova ― concept and design of the study, approval of the final version of the manuscript; A.A. Danilov ― analysis of literary sources, collection and statistical processing of material; V.K. Frolkov, S.N. Nagornev ― analysis and interpretation of data, writing, scientific editing of the article.

Об авторах

Алексей Анатольевич Данилов

Лав Клиник

Email: xlg@inbox.ru
ORCID iD: 0009-0001-3272-2521
SPIN-код: 8671-1713

MD

Россия, Москва

Анна Андреевна Михайлова

Российский научный центр хирургии имени академика Б.В. Петровского

Email: noc@med.ru
ORCID iD: 0000-0002-4260-1619
SPIN-код: 7673-3241

д-р мед. наук, доцент

Россия, Москва

Валерий Константинович Фролков

Российский научный центр хирургии имени академика Б.В. Петровского

Email: fvk49@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1277-5183
SPIN-код: 3183-0883

д-р биол. наук, профессор

Россия, Москва

Сергей Николаевич Нагорнев

Российский научный центр хирургии имени академика Б.В. Петровского

Автор, ответственный за переписку.
Email: drnag@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-1190-1440
SPIN-код: 2099-3854

д-р мед. наук, профессор

Россия, Москва

Список литературы

Дополнительные файлы